ЛИРИКА

Экспромт

Вздымается ввысь
Табачный дым,
А вместе с ним...
Уплывают в ночь мечты,
Разводят мосты
Одинокие корабли,
Потерявшие курс навсегда:
– Ты еще помнишь меня?
– Не знаю... наверное, да...
 
Уходил я не раз в тишь
Поэтических ниш.
 
Запирался не раз на замок –
Быть может, рок?
 
Ничего не понятно?..
Да, лишь лунный свет
Понимает мой
Полуночный бред...
Сесть поплакать, что ли?
Да ну вас –
«Пли!
По мечтам пустым,
Как табачный дым,
И по тем кораблям
Вдали!..»
 

  Любить...    

Любить вполсердца и танцевать вполтакта,
вполголоса петь и… бежать быстрым шагом,
смотреть полувзглядом, но сбить с полуслова,
понять только смысл, услышав «люблю»
половины своей, – лютый грех!
даже если в полшага стоишь, на краю,
даже если в полнотки это не ново,
даже если полночи лежишь зигзагом –
необратимость, непреодолимость… Так-то!
Полночь.

Разрыв!..

Разрыв!..
Легкая насечка...
              и губы – сквозь решетку.
Понеслась
          лавина в пустоту,
                   и лоскутками в топку
пятятся края беспечно.
«Не мой» и «не моя» –
                                            навечно. 
 
 

Холодно

Мне холодно, когда я думаю о вас,
И потому зимой мне как-то проще.
Тупая запертая комната и спертый дух,
Седеющие мысли и лысеющие нервы,
Простой и неподдельный круг –
Быть может, замкнутый,
Быть может, просто первый.
Ночь – всепрощенье,
Сон – забытье,
И это лишь конца начало.
Быть может, и конец – ничто,
Быть может, глупый и пугающий запрет,
Зовущий вдаль, а там… весна!?
Весна,
А вас в ней нет…
 
 

Утро

Утро, как опавший лист кленовый,
Соскользнуло с крыши,
Наступил привычный, новый
День, и стало тише.
Замолчали руки, тихо, мудро,
В никогда отправив недосказанное,
Чувства уступили право утру
Возвестить все, ночью недоказанное.
Пробежал по нервам ожидания трепет,
Серых стен однообразный лепет
Вмиг сменился утренним зеванием птиц,
И табачный дым пал ниц,
Опустившись на земное днище.
Ночь заснула... и стало как-то чище.

Благодарю

синим пламенем горя՛,
боль немеет.
утопая в нерве дня,
сон бледнеет.
врезаясь в бренность суеты,
зияет солнце,
пока в поточность пустоты
вдруг не ворвется
обыкновенная
нежданная
ЛЮБОВЬ.
И! С порога – в душу:
сбивает с толку,
срывает с меток,
стирает нервы
в кровь.
рождает слово,
сотрясая веру,
и если выстоишь,
тогда достоен
вновь
ночной немоты
воспаленных глаз,
в оцепенении
и предвкушении
солнца мысли,
ветра смысла,
воды и тверди,
и до полусмерти
взрывающей грудную клетку,
где сердце балансирует на жерди,
простой, но честной улыбки неба алтарю
и слова одного, сквозь время,
нет, не «люблю» –
БЛАГОДАРЮ.

  
 

Триптих «Булгаков»

Не красней,
Лупи и плюй,
Строго, смело
Гадь,
Отними у сердца пустоту,
Воспоминаний гладь
Нарушь своей
Неординарной правдой,
Разбей,
Не важно что –
Ведь ты же
Автор.
***
Не убивай во мне
Желания
Не говорить
Красивых слов,
Испив до дна
Свой «кубок тронный»,
Спотыкаться,
Но глаголить,
Вновь и вновь.
Не убивай во мне
Желания
Облегчить занозам
Боль,
«Скатившимся» до прозы,
Чтоб смачно бросить мне в лицо:
«Сегодня ты –
Король!»
***
Бесчинство мыслей,
Оголеность
И тела, и души,
Обилие любви,
А вместе с этим…
Полет
Непонятой, но вдрызг издерганной
И дикой страсти!
Все, ухожу,
Целую,
Мастер.

 

Ю. Никулину...

Мим!
И потому что вам,
Не только им.
Шут!
И потому везде,
Не только тут.
Лицедей,
Актер
И просто
Гений,
Сила, убивающая зло,
Пилигрим,
Которому никто не верит,
Верующий всем назло.
Шаг за шагом,
День за днем,
Жизнь отождествляющий с любовью.
Сахар,
Перец,
Соль.
Да кто он?
Человек...
А свыше –
Клоун!

Л. Енгибарову... 

 
                                                Гений!»
                                     Армянский
                         «П р о с т о й
              И вердикт гласил:
          После бурных прений,
   Приговор был вынесен 
 
 
 

Вставайте!

 
Вставайте!
Ну что же вы сидите?
Вставайте,
Пойдите и найдите:
Кто красного кота,
Кто сокола,
Кто волка белого,
Кто маленького медвежонка,
Глупого тигренка,
Доброго, ручного
Бегемота,
И не забудьте про слона!
Ищите
И зимой, и летом,
Днем и ночью,
Живите радостной надеждой встречи,
И вы найдете то,
Чего и не искали,
А скорее
То, о чем, ища тигренка,
Медвежонка, бегемота,
Слоника, кота и волка,
Просто думать
Перестали.
Ну что же вы сидите?
Вставайте
И идите!
 

Зимний сонет

Тихий, нежный, для кого-то долгожданный
Аккорд... сочетание невыплеснутых чувств.
По заснеженной дороге я иду, незваный
Гость... Воспоминания на фоне зимних буйств –

Уплывают вслед за первым снегом. Лишь фонтаны
Горя... одинокой, только нам одним понятной
Улыбкой мне кивают... радуюсь. Походкой ватной
Я плыву, догнать уж не пытаясь караваны,

Что в мечтах моих живут доселе,
Хоть и их давно метели
Унесли в весну... чужую –
Светлую, но... просто больше не мою... немую...

Может быть, пройдет и это – я не знаю:
Рожден весной – живу зимой... точнее, оживаю!

Сквозное утро

Небо, понадкусанное утром, –
Княгиня русая в слезах,
Благословляя птиц,
Седея на глазах,
Иголичьим ушком сгребает иней.
На кончиках холодных спиц
Туман. Деревья в парафине.
Сквозит оконце,
Сбрасывая тень...
Опять проспало
Солнце
Новый День...
Зевает
И украдкой тает
Белое, немое
Покрывало...
Время бледнеет.
Зима
Настала.

Снежинки

Для кого апостолы,

                               а кому часы.
Зимой поверив
                          и отсчитав ступеньки,
Летим наверх
                 обсчитывать сквозь стекла
                                                             время,
Объяснять кому-то
                         смысл непонятых,
                                       но оригинальных
                                                                     фраз,

Круг замыкая,
           радоваться собственному смеху
                                     и аплодировать себе…
                                                    двенадцать раз. 

***

...Продать себя на выставке,
    Купить стрелу,
  Приблизить к сердцу.
Прицелиться и... пуститься в даль,
Благословляя
Отзвук
   пролетающей стрелы,
      Поющей сломанный,
                забытый вальс –
                           наоборот
                                   и не о вас!..
                                        Три,          Три,
                                               два,         два,
                                                     раз...        раз … 
 
 

***

Изящно справившись
С желанием рояль искать в кустах
И побеждая страх,
Сыграть тот вальс,
Который заперт был
Стеклянной дверью.
Просто попытаться
Тихо нарушить флейтой
Пустоту!
Дарить и плакать
От радости ненаносимой…
Тьфу!  
 

***

Пред тем как окончательно сойти с ума,
Сидеть, раскидывая карты
И, смеясь, чернеть в глазах.
Бледнеть лицом
И падать позволять листку,
Что был испачкан пробами пера
Последними.
Ласкать надежду,
Обнимая нить…
А может быть,
Пытаясь задержать дыхание,
Вырваться и убежать в сугроб,
Пока зима?..
Пред тем
Как окончательно
Сойти
С ума…
 
 

***

 
Уныние и страх.
Грехи – к стене!
Как страшно
                    в одиночку
                                      радоваться…
Запретный плод.
Не дай вам Бог таким родиться –
На первый взгляд,
                          недосягаем, сладок,
А на деле –
                 он просто
                                 запретил себе плодиться.
 

***

Шел по дороге дряхлый странник,
Но пахло от него младенцем –
Молоком и полотенцем.
Старея и седея,
Он шел,
Благословляя
Еду и воду.
Ветер помогал не думать,
Дождь гладил по лицу,
Луна показывала место,
Где можно помолиться,
Весна росу дарила,
Чтобы напиться
Чистоты и святости... он не искал –
                                                                  он шел!
Знобило сердце,
Постукивал привычно град.
Шел по дороге дряхлый странник...
                                               и всему был рад!..

 

*** 

Если с утра
Вы, стоя у окна,
Улыбаетесь,
То это – неспроста!
Стойте,
Дышите,
Пойте,
Вдыхая снег,
Откройте
Самому себе секрет,
Обрадуйтесь разгадке
И идите спать –
Такой чудесный день
Нельзя терять! 
 

 

***

Купите друзьям арбуз
Зимой.
Потом уговорите пойти
За собой,
В парк
Ночной,
Где снег
Набирают в мешки,
Чтобы потом
Раздавать
На снежки.

Окунитесь в снег, –
Не спите –
От души дышите! 
  

 

Кап... кап... 

Кап... кап...
Колодец клавишами
Глухими.
Кап... кап...
Тишина шагами
Неземными.
Кап... кап...
Душа осколками
Заиндевевшими.
Кап... кап...
Лицо глазами
Обедневшими.
Кап... кап...
Солнце тенью
Пустою,
Ночь стеною
Немою
Воедино
Сли՛лись!
Кап... кап...
Двенадцать капель
Надеждами воскресными
В небо уплыли –
Скатились...
Оставив за собою
След...
В весне,
Которая
Наступит – верь!
Но споет
Уже иначе –
Кап, кап!
Кап, кап!
Тихо,
Солнечно,
Не плача!..

 

Вот она – Гора!

 
Вот она – Гора!
На ней – дороги –
Крутой подъем
И склон... пологий.
 
Две узких тропки,
Два оврага –
В одном фата,
В другом – пустая фляга.
 
Вот – нашедшие,
Вот – потерявшие,
Вот – дошедшие,
Вот – опоздавшие.
 
Вот – ошибившиеся...
Порогом,
А вот – извинившиеся...
Пред Богом!..

Смотрите – сын!

(из цикла «Немой пророк») 

 
СЫН
 
Оголтелый оптимизм,
(ни капли сострадания
к себе завтрашнему)
наплевательски заведомо,
прилюдно, главное, оправданно
убить в смердящей пене
заранее свершившегося
и уже неисполнимого,
с корнями выдернуть,
крича,
настраивая себялюбие на
«должно же!»,
накапливать гуашь,
потом наверх и плюхнуться
в сомнения.
Довольно улыбнуться,
скрупулезно оттерев, чтоб было видно
все притянутые за уши струны,
чтоб скрежет, свист
и чтоб использованной, проверенной
наждачкой по совести чужой:
«Пособолезнуй мне, как надо!» –
осколки бледного фужера спичкой в бок,
порезаться и выдавить,
как ноготь вросший,
приятно ноющую
глупость.
Громко,
но уже взаправду рассмеяться,
а потом – молчите!
Зависть превратить в зависимость привычек
от уже неисправимого,
хрустеть от дружески подставленных
уставших, потных спин,
яростно рассыпать в дождь окно,
захлопнуть ветер, и чтобы все из горла вон:
«Смотрите – сын!»

ТОПЧУЩИЙ
 
Воспоминания о похоти
задернуть, занавескою сорвав
карниз, где
хочется невидимо творить
свое, себе на радость,
обвязывая ленточкой на память
молодое дерево, склоняя
против воли к ведру
воняющих пижамой, перемешанных,
по своему рецепту, нужд.
Выдоить росу и заставить выпить,
обязательно благоухая,
смычком по нервам,
хохотать,
плевком мочась на корень.
Обозленно
переставлять моря
и шлифовать щетиной
угри постигшего уже.
Но, преклоняясь, натягивать ремень
на одиночество и жалобно,
пиная ядовитые грибы,
дрожать мозаикой гордых шрамов,
влиться в пар и все изгадить
перегаром пастушьих вин,
чтоб, высокомерно извиняясь,
отрыгнуть:
«Смотрите, сын?!»

СТРАЖ ВЛАДЕНИЙ
 
Открой и наложи печать на
утром возмужавшую
боль вынужденного молчать
пока что горизонта.
Прочитай по центру натянутую песню,
войди туда, куда не звали,
выключи молчанье золотом
и сединой оплывшего подсвечника,
протаранив холод запотевшими
слезами,
оторви у «не хочу» мечту,
разрежь на ключики
и подари отмычки
всем замкам –
любовь на завтрак,
на обед и ужин,
чтоб каждый день –
как Новый год,
под ватой улыбнись
и подари
налево и направо
ожидание себе и им.
Поставь на неприятеля
и прогори,
потом иди,
всем спинам,
от пинков из зеркала души согнувшимся
в подобострастном спазме,
расправиться с собою в полный рост
не дай.
Воздвигни храм из радуги
между снежинками,
пахнущими скорою весной,
мечты свяжи
в канат и перекинь на незнакомый берег
свой
и сделай все один.
«Смотрите,
                     Сын!!!»

Обвиняем 

Мы обвиняем кого-то в том,
                                            что он любит только себя,
Не скупясь на тире
                                  и двоеточиЯ,
Смело браним и ревнуем
                                              всех,
                                                     что есть мочи,
                                                                             «Я!»,
Разбавляющих
                             редким «тебя».
  
Мы обвиняем кого-то в том,
                                             что он любит только себя,
  
Не достучавшись до нас,
                                       его любить не возжелавших,
                                                                       смело бросающих,
                                                                                      без прикрас,
Но любя,
                    обиженных и уходящих
                                                              в себя!..

Мы обвиняем кого-то в том,
                                             что он любит только себя.
  
Мы,
          некогда «Я»
                            на нас же помножив,
Обвиняем кого-то
                                 в том, в чем
                                                    признаться себе не можем,
Неумело друг другу
                                лживую верность храня.
  
Мы обвиняем кого-то в том,
                                              что он любит только себя.
  
Ненависти
                      не жалея,
            
Дарим ее
                   нашей любви
                                         не удостоившимся,
Искренне за них
                                 страдая,
                                                  болея,
Мы,
          себя не любя՛щие,
                                       любим ближних,
                                                                 как и себя.
Мы обвиняем кого-то в том,
                                             что он любит только себя!
 
Сами себе
                   заповедуя рьяно,
                                           учим их,
                                                      как нас любить,
                                                                              и не более!!!
 
Как, отрываясь от мыслей
                                         чужих – и от своих,
                                                                    тем более, –
Делать за нас,
                   от себя,
                            но для нас,
                                         то, что от нас,
                                                             на себе
                                                                       и без нас,
Чувствовать сами
                            не можем
  
                                           МЫ!
  
...Обвиняем кого-то в том, что он любит только
                                          себя...
                                           
                                          УВЫ!..
 
  

Не я... уже

 
 
…бесконечность за тебя
переверну,
и – «залпом»,
и – «до дна»,
и …без обид!
а после – замкнутой кривой,
и – в чрево,
распотрошу твою печаль,
нырну
туда, где был убит,
не надо,
не разменивай меня
собою,
отдайся на растерзание
огня
            иного...
                       ожидание
достигнет
снова
точки…
кипения,
во мраке
нового, непонятого дня
не забывай бывать
самим собою,
не отдавай меня –
не мне… мне пусто
без меня…
достигнет
снова
точки…
кипения,
во мраке
нового, непонятого дня
не забывай бывать
самим собою,
не отдавай меня –
не мне… мне пусто
без меня…
 

Время скатывается вниз...
(из цикла «Чюрленис»)

 
Время скатывается вниз –
Мягкой посадки, мгновенье!
Теплом кареглазых реприз
Согрей тишины всепрощенье!
Влекомых в руины весны,
Сиреневым счастьем сокрытых,
Небесных дорог череду – благослови!
Недопитых,
Простых наболтай мне слов,
Разбей на секунды свечение,
Чтоб утром надежды штоф
Шептал –
«Умероттворение…»
 
 

 Стой!..

(из цикла «Чюрленис»)

 
Стой!.. не поддавайся.
Боль кричит,
сомненьям вторя,
Стой!.. не пой.
Страх хрипит,
в тисках сжимая
гортанную мозоль.
Стой!.. не оборачивайся –
Будет хуже.
Стой!.. остановись...
но не прекращай идти.
Стой!.. устань надеяться.
Стой!.. не верь.
Стой!.. не выстоишь!
А мне плевать...
А я иду…
С Той!
 

 
Почил в мажорном аккорде
(из цикла «Чюрленис»)

 
«Напрочь запрет на ночь!
Хватит мечтам изгаляться!
Хватит пророчить – «прочь!»
Из чувств – чтоб одна интонация!
Гранит надо грызть, а не быть
Камнем и ждать течения,
Вольного, иль полюбить
Иль раздолбать,
Иль подточить!..
Словом – долой развлечения!
Смело объявим щиту –
«Бой – мазохистам! (ты в списке)»
Легкость подарим мечу –
Наточим на новом диске,
Снимем стружку с пера,
Посыплем им пепел на торте,
И гордо вперед – умира…»
Почил в мажорном аккорде…
 

 
Желе-великан
(из цикла «Чюрленис»)

 
Желе-великан – «моя …моя…» –
Гнусавый голос
Войны секунды с маской – боль неосознания.
Одиночество – фас!
На нули – рассчитайсь,
И – в саркофаг хранения!
И – плевок мечты на память!..
А на прощание – прощение…
 
 

Я услышал сегодня в небе...

(из цикла «Чюрленис»)

 
 
Я услышал сегодня в небе
Запах твоих шагов,
В песне утренних птиц увидел
Продолжение наших снов,
Тех, что вместе, на кухне утром,
Сочиняли в кофейной идиллии.
Я сегодня вспомнил «счастливы»,
Но услышал в ответ: «Были ли?!»
 
 

 
Нарисуй мне глаза...
(из цикла «Чюрленис»")

 
Нарисуй мне глаза,
Чтоб солнце в них блекло,
Чтоб только взглянув
И окунувшись в радуги пекло,
Разжечься страстью
Этих двух неразлучных жриц.
Нарисуй мне глаза,
Чтоб десятки твоих ресниц
Примерзли б к моим,
Чтоб отразившись,
Увидели б мы друг друга
Сквозь призму боли и счастья.
Вьюга…
Но пока между нами
Только
Гроза,
Давай нарисуем
                          друг другу
                                           глаза…
 

 

Ржу, гогочу!..

 (из цикла «PR&...»)

 
Ржу, гогочу над желтизной
Своих беззубых мыслей,
Скрывая ярко-вычурный налет,
Пытаюсь вычистить лучи
Отображенных жизней,
Погрузившихся в туман раздумий
Никому не нужных –
Порой самим себе, противных,
Но с удовольствием
Прощаемых на фоне
Зарева проблем таких же,
Хоть породнившихся...
Но все же чуждых.
 
Кручу несломанную цепь –
Перебираю звенья,
И, прикрываясь их же тенью,
Говорю...
Навзрыд простыми,
Сложносочиненными
Глазами.
 
Горя в тепле непреломляемых лучей,
Среди свечей,
Потрескивающих гордой тишиной,
                                                                 украдкой таю...


Щедро скупясь
Беззубых мыслей желтизной,
Сам обижаюсь,
                               сам себя прощаю…
 
 
 

Гвоздь без шляпки

(из цикла «PR&...») 

 
Гвоздь
            без шляпки,
Жирный,
Жирный,
               наглый,
                             скользкий,
Врывается,
Нанизывая омертвелость
На быстроту и смелость,
Рвет бездыханное своей кривой,
И разливается
Неокрещенною душой
По жилам слипшихся заноз,
И застревает
Там,
Терпеливо ожидая,
Пока не треснет
Шрам.
Врывается
Нанизывая омертвелость
На быстроту и смелость,
Рвет бездыханное своей кривой
И разливается
Неокрещенною душой
По жилам слипшихся заноз,
И застревает
Там,
Терпеливо ожидая,
Пока не треснет
Шрам.
 

Яплодо

(из цикла «PR&...») 

Истек последний срок,
и наступило время падать только в руки,
чтоб, с липких губ потом слетая
непригодными остатками познания,
попытаться,
удачно миновав туман,
набив оскомину земле,
пробиться вниз и оправдать страдания,
не превратившись в кости из семян.
 

 

Вентилятор

(из цикла «PR&...») 

Оборот, другой и разогнался,
Режу воздух на тропинки
Между пылью и плевками.
Спертый выдох в паутинке
Углекислой лжи витками,
Как спиралью,
Намотался
На простую суть.
В личинки превращая
Немоту сменивших на личину,
Давит тяга,
Унося не ввысь – в пучину,
Где под дых
Пиная боль,
Причину
Не осознавшие
Терпения,
Весов
И просто недопитые,
Крашенною сединой
Посеребренные,
Чаши, кружки, кубки
Разлились.
Незаслуженной усталостью разбитые,
Возмужланившие и возмущенные,
В нишах ближних душ
Нищим выдохом
При жизни недодышенное
Отрыгнуть спешащие,
Недопередохшие,
Но передохнувшие, слились.
Где-то между выдохом и вдохом,
Где-то меж витков оплеванная,
Паутиночною пылью скованная,
Задыхается душа.
Режу воздух на тропинки,
Веря и надеясь,
Привычное
Безмолвием и оборотами
Круша…

Идите...

(из цикла «PR&...»)

 
Идите –
Самоутверждайтесь,
Безвольно
И беспутно,
Подчиняя все
Своим
Порокам!
Живите
Как комар,
Но хотя бы знайте,
Зачем летаете,
Зачем, звеня,
Спать
Не давая,
Кровь сосете.
Сплюньте!
Не важно, через какое –
Как придется, –
Вам выпала
Необходимость
Жить.
Жестоко!
Не умея красть,
Вас заставляют
Надеяться,
На то, что
Вы «чего-то» значите.
Вам разрешают пасть,
И, не краснея,
Безмолвно сотрясаясь,
Однообразием и
Тупостью,
Хотеть
Убрать, не сея,
Чтоб самолюбием своим
Смердеть.
 
 

...в Зиму!

(из цикла «PR&...») 

Осень круто развернулась,
Смахнув дешевым сарафаном
Недопитую надежду с круглого стола,
И... ушла... в меня.
Каюсь, я и не искал,
Не заставлял себя
И думать,
Хоть знал... надеялся
И... что там? – ждал!
Хоть понимал – ну, осень... осень! ОСЕНЬ! – ...глупость!..
Входил во тьму и делал вид,
Что просыпаюсь... утром,
Ходил по дому, притворялся,
Что – живу...
Зачем? Не знаю... просто верил...
Что сказки пишутся,
Чтобы потом... случаться наяву...
 
Так время шло... точнее, изменялось –
Зеленый, желтый, красный... белый... будет,
Я заставлял себя еще немного... жить
И... становился
Все больше нелюбим и нуден.
 
Вы скажете: «Зачем нам знать все это?
Зачем нам..? Смысл? Для чего..?»
Ну, что же – мне не привыкать,
Я и не ждал иного –
Вы «осень» захотели почитать,
Так вот, в ней много глупого – такого,
 
Как я. Намного больше – «с переходом в тишину»,
Когда уже ушло, а кажется, что только... все... еще...
Но я-то знаю – уж не в первый раз,
Зимним дуршлагом заменяется
Осенний таз,
И. с.н.о.в.а. м.о.ж.н.о. б.у.д.е.т. з.л.и.т.ь.с.я. –
З.а.с.т.ы.в.ш.а.я. с.м.е.т.а.н.а. п.о.д. н.о.г.а.м.и.,
И. с.н.о.в.а. н.а.д.о. д.е.л.а.т.ь. в.и.д., ч.т.о. я. е.щ.е х.о.ч.у., и.щ.у!!!..
Кто-то в дверь стучится...

– Привет...
– Привет.
– Мне..?
– Да... а ты...?
– Не знаю... просто...
– Я так и думал... извини...
– Так можно я ...
– Да, да – смелее...
а чего так... ?
– Долго шла... в тебя...
– И я... скажи, со мной теплее?!..
 
 

Я просто Так дышу!..

(из цикла «PR&...») 

Я откровением порву
Вашу любовь к своим порокам,
Взорву я ваши небеса
Одной звездою,
Но пророком
Я называться не спешу.
                       Я просто
                                     Так
                                          Дышу!..